Неточные совпадения
Темными
осенними вечерами очень легко было внезапно наткнуться на Дидонуса, а
порой, что еще хуже, — «сам инспектор», заслышав крадущиеся шаги, прижимался спиной к забору и… внезапно наводил на близком расстоянии потайной фонарь…
И все застывали, очарованные; только самовар тихо поет, не мешая слушать жалобу гитары. Два квадрата маленьких окон устремлены во тьму
осенней ночи,
порою кто-то мягко постукивает в них. На столе качаются желтые огни двух сальных свеч, острые, точно копья.
Настоящие же охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную дичь, которая достигает лучшей своей
поры именно в августе, то есть в одно время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет, стрельба перепелок очень приятна и добычлива; к тому же иногда вырвать часок-другой времени из охоты за болотной дичью и посвятить его жирным
осенним перепелкам.
С этих
пор, во все остальное время пребывания нашего в Багрове, я беспрестанно был с нею, чему способствовала и
осенняя ненастная погода.
Время это было
осеннее; об эту
пору наши мужички в заводы на заработки уходит: руду копать, уголье обжигать, лес рубить; почесть что целую зиму в лесах живут.
Рюмин (смотрит на всех и странно, тихо смеется). Да, я знаю: это мертвые слова, как
осенние листья… Я говорю их так, по привычке… не знаю зачем… может быть потому, что осень настала… С той
поры, как я увидел море — в моей душе звучит, не умолкая, задумчивый шум зеленых волн, и в этой музыке тонут все слова людей… точно капли дождя в море…
В те долгие ночи, когда все дрожали в мучительном ознобе, он подробно и строго обдумывал план: конечно, ни в дом он не войдет, ни на глаза он не покажется, но, подкравшись к самым окнам, в темноте
осеннего вечера, увидит мать и Линочку и будет смотреть на них до тех
пор, пока не лягут спать и не потушат огонь.
Был короток и звонко шумлив
осенний базарный день, но для Жегулева тянулся он долго и плоско,
порою казался немым и безгласным: точно со всею суетою и шумом своим базарные были нарисованы на полотне, густо намазаны краской и криком, а позади полотна — тишина и безгласие.
Длинны, темны становились
осенние ночи; морозы прохватили, остудили воду, осадили на дно водяные травы: шмару, плесень и всякую плавающую на поверхности дрянь; отстоялась и светла стала вода в полоях и заливах нашего широкого пруда. Уже несколько времени поговаривали охотники, что «
пора ездить с острогою», собирались и, наконец, собрались; взяли и меня с собою.
Ездить на скверных паровозах
осенними ночами, под дождем и ветром… или зимою… в метель, когда вокруг тебя — нет пространства, всё на земле закрыто тьмой, завалено снегом, — утомительно ездить в такую
пору, трудно… опасно, если хочешь! — и всё же в этом есть своя прелесть!
Было достаточно тихо: и в небе, покрытом тучами, грозившем дождем, и на земле, одетой мрачной тьмой
осенней ночи.
Порой раздавался храп уснувших, бульканье наливаемой водки, чавканье. Дьякон что-то бормотал. Тучи плыли так низко, что казалось — вот они заденут за крышу старого дома и опрокинут его на группу этих людей.
Порой из-за верхушек деревьев мелькали вдали береговые горы и ущелья, освещенные косыми лучами
осеннего солнца.
С моря дул влажный холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его
порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя, окружавшая нас мгла
осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас.
Есть в светлости
осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть!..
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр
порою,
Ущерб, изнеможенье — и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья!..
Ах, туманы ль вы, туманушки,
Вы, часты́ дожди
осенние,
Уж не полно ль вам, туманушки,
По синю морю гулять,
Не
пора ли вам, туманушки,
Со синя моря долой?
Дойдя под
порывами осеннего ветра до темного подъезда гостиницы, Синтянина остановилась внизу, за дверью, и послала пришедшую с нею женщину наверх за майором, который сию же минуту показался наверху тускло освещенной лестницы и сказал...
В воздухе, засвежевшем под частыми, уже
осенними облаками, носился плодовый запах, как бывало на Варварской площади, в Москве, или теперь на Болоте, о ту же
пору дня.
С той
поры и сгинул. Мужички только сказывали, будто у пьяных, которые из монополии по хатам расползались, стали сороковки из карманов пропадать. Да в лесу ктой-то мокрым голосом по ночам песни выл,
осенний ветер перекрикивал… Человек не человек, пес не пес, — такой пронзительности отродясь никто и не слыхивал.
— Двадцать лет, — шумит тихо сходящая сосна, — двадцать лет, как я не ступала по этой земле. Много с тех
пор воды убежало! Двадцать лет жгучее солнце выжигало мою голову, двадцать зим белили снегом мои волосы, а
осенние дожди с ветрами смывали красоту мою, и вот я опять здесь. Вижу у вас здесь все те же каменные дома, все те же, должно быть, живут в них и люди с сердцами железными.